Алексей Навальный остается в одиночной камере изолятора "Матросская тишина". Что из себя представляет эта камера в СИЗО, где содержат Навального, мы спросили у Алексея Мельникова, правозащитника, ответственного секретаря Общественной наблюдательной комиссии Москвы.
– Вы навестили Алексея Навального в СИЗО. Расскажите, какие условия вы увидели?
– Это самая обычная камера, то есть не VIP, как говорят некоторые, не хуже и не лучше других. То есть это самая обыкновенная трехместная камера, в которой он пока находится один. Его одиночное содержание сейчас обусловлено тем, что сейчас ввиду пандемии введены некоторые ограничения. То есть когда гражданин прибывает в следственный изолятор, он находится около 14 суток до момента, пока либо не пройдет этот срок, либо пока у него не проявятся признаки респираторного заболевания.
Соответственно, если появятся признаки респираторного заболевания, в этом случае сдается тест на коронавирус. Если коронавирус не подтверждается или по истечении 14 суток бессимптомных человек проводит, его поднимают уже на общую камеру. Общие камеры не сильно отличаются друг от друга, но единственное, что они могут быть – на примере "Матросской тишины" – десятиместными, но с соблюдением нормативов.
– А как выглядит, вы говорите, обычная трехместная его камера? Я просто не знаю, как выглядит обычная трехместная камера в СИЗО.
– Это помещение не менее 12 квадратных метров. Там есть туалет, телевизор, холодильник, чайник, стол, лавка и три кровати: одна двухъярусная и одна одноярусная.
– Жаловался ли на что-то Алексей?
– Нет, Алексей ни на что не жаловался. На мой вопрос о том, оказывается ли моральное или физическое давление со стороны сотрудников изолятора на момент, когда я у него был. Он сказал, что не оказывалось соответствующее давление. В общем, жалоб на тот момент, когда я там присутствовал, у него нет.
– Как вам показался его настрой?
– Он был очень утомлен, но это понятно, это был тяжелый день. Тяжелый день был накануне. Более того, он остался в этот день без обеда, получилось так из-за перевозок. То есть только позавтракал. Он сказал, кстати, что рад вернуться на родину. И благодарил всех за поддержку. Но моральное состояние оценить было очень сложно, потому что он действительно был очень уставший.
– Уже накануне перестала работать электронная система отправки писем заключенным, а сегодня в СИЗО Москвы введен запрет на свидания с родственниками и прием посылок. Как по-вашему, это связано с арестом Навального или нет?
– Знаете, я еще пока не изучал первоисточник этой новости и насколько он свеж, потому что краткосрочные свидания запрещены с марта этого года в связи с коронавирусом. В какой-то момент было послабление на прием продуктовых и вещевых передач. До этого с апреля были запрещены все виды передач, кроме медикаментов. И вот сейчас я слышал о том, что опять запрещены все виды передач, кроме медикаментов.
Но мне надо данную новость проверить, посмотреть и убедиться, но здесь, возможно, это совпадение, возможно – нет, не знаю. Надо действительно убедиться в этом. Могу лишь сказать, что подобные ограничительные меры уже во второй раз принимаются за год, точнее в третий раз, если сейчас приняты.
23 января с 12:00 мск Настоящее Время ведет прямую трансляцию из разных российских городов, а также обсуждает в прямом эфире с экспертами и политиками перспективы протестов и самого дела против Навального:
– В своем расследовании Bellingcat, да и сам Навальный утверждали, что убить его пытались конкретные восемь человек, сотрудники ФСБ, то есть представители государства. Есть ли у вас опасения, что в СИЗО в таком случае с ним может повториться попытка убийства?
– Знаете, мы не опираемся на какие-то там опасения. Мы будем очень внимательно следить за условиями содержания и соблюдения прав человека конкретно гражданина Алексея Анатольевича Навального в следственном изоляторе "Матросская тишина". И в случае, если будут какие-либо подозрения в том, что его права нарушаются, мы будем об этом незамедлительно сообщать.
Общественная наблюдательная комиссия Москвы и других регионов себя давно зарекомендовала как действительно независимый беспристрастный орган, у нас, вы знаете, наверное, моих коллег, есть представители самых разных организаций.
– Как часто вы сможете видеть его?
– Закон нас не ограничивает в том, как часто мы можем его видеть.
– Но как часто собираетесь?
– Я планировал не чаще, чем раз в неделю, потому что у нас все-таки огромное количество заключенных, в отношении прав которых мы должны осуществлять общественный контроль. Но сейчас ввиду того, что огромное количество обращений поступает на почту комиссии и огромный, скажем так, общественный интерес вызывает, то будем стараться чаще, но посмотрим.
